***
Я попросила Орочимару-сама, рассказать мне о ней. Вот, что я услышала и записала.

Мы увидели ее в чаще леса, на границе страны Водопадов. Оттуда мы обычно телепортировались в наше убежище, в котором ставили эксперименты в то время.
«– Что это за девушка? Шиноби, пришедший искать сил?
– Не похоже. Выследила вход в наше убежище?
– Глупости, это не возможно. – Увидев, как та, споткнулась о камень, разворачиваясь на звук, и совершенно по-генински шлепнулась. – Кто она такая?
Мы вышли из-за кустов и направились к ней.
Подняв свои глаза, девушка неуверенно произнесла:
– Здравствуйте, меня зовут Нати.
Кабуто настороженно встал в боевую стойку и спросил:
– Кажется, ты не ниндзя?
Девушка улыбнулась.
- Я? Нет, что вы. Конечно, я слышала, кто они такие и чем занимаются, но ни у меня, ни у моей семьи нет способностей. Мы держим большую лавку. Одну из самых больших в городе. Я видела, ниндзя, но ни с кем близко не знакома. Когда они приходили к нам, и я слышала обрывки разговоров, мне все это казалось глупостью. Как они могут раздваиваться, или мгновенно перемещаться на большие расстояния.
Девушка изобразила на лице глубокое непонимание и пожала плечами.
- А что ты тут делаешь? Как ты попала в это место?
- Я ушла из дома. Мама сказала, что я недостаточно сообразительна и меня никто никогда не позовет замуж. Как она может так говорить? Она не справедлива.
Девушка горделиво встряхнула головой и зацепилась волосами за ветку позади нее. Пытаясь распутаться, она опять оступилась и упала на острый камень. Кажется, на ее долю выпало слишком много переживаний, и она расплакалась.
Сначала моим желанием было просто раздавить ее, на первый взгляд девушка выглядела как очень хорошо натренированная куноичи. Но после всего увиденного стало понятно, что она просто заблудилась, и поняла, какую глупость совершила, уйдя из дома.
- Орочимару-сама, возьмем ее с собой для подходящего эксперимента? – он ухмыльнулся и посмотрел на меня. «Ну что ж, идея не плоха». - Я одобрительно кивнул.

- Хочешь пойти с нами?
- А куда вы идете?
- Туда, где у тебя будет крыша над головой и еда. Соглашайся, тебе все равно больше некуда идти.
Она всхлипнула еще разок и, прихрамывая на пораненную ногу, подошла к нам.
Ее глаза были удивительно прозрачные, ярко голубые. Это первое что я увидел и запомнил. За этим конечно последовали и другие детали, для моей деятельности ни один фактор не должен быть упущен.
- Кто возьмет ее с собой?
Кабуто протянул к ней свои руки. Девушка взвизгнула и отпрянула.
- Что вы хотите со мной сделать? Я буду кричать.
- Успокойся, ты же дала согласие пойти с нами. Хочешь посмотреть, как живут настоящие ниндзя, и как мы перемещаемся на большие расстояния?
Она пододвинулась ко мне, внимательно рассмотрела и согласно кивнула.
- Для этого тебе надо взять Кабуто за руку.
Она с готовностью протянула ее. Я кивнул и мы телепортировалась ко входу в убежище. Странно, Кабуто и нашей новой знакомой рядом не оказалось. Я вернулся обратно.
- Господин, я не смог перенестись, она не дает мне сдвинуться с места.
- Девушка не ниндзя, ее чакра не активна. Тебе придется приложить больше усилий, чем обычно. Действуй.
После двух бесплодных попыток я прекратил действие.
- Подойди ко мне. Я помогу.
Нати сделала шаг в сторону, оступилась и повалилась на меня. Ощутив тяжесть ее тела на себя, я ухмыльнулся, взялся поудобнее и перенесся ко входу в убежище. Кабуто с досадой смотрел на девушку – оказывается, у него есть недостаток, ему досадно, что он не смог справиться с такой простой задачей.
- Покажи ей комнату и позаботься о ноге.
- Единственная приличная комната рядом с Вашей.
- Кажется, я не спрашивал где нормальная комната.
- Да, учитель.
Поклонившись, он увел Нати вглубь здания.
Ночью я слышал каждый ее шорох за стеной. Она ворочалась и разговаривала во сне.

Утром, несмотря на беспокойный сон, Нати выглядела еще лучше, чем вчера. Ее платье было разорвано, и Кабуто выделил ей свои брюки и рубаху. Ужасная одежда ничуть не скрывала прелестей тела.
«Почему она ведет себя так спокойно, среди совсем чужих для нее людей? Неужели ей совсем не страшно. Или ее мать была права, и у девушки совсем отсутствуют мозги. Но то, что она не шиноби, это очевидно».
После завтрака мы вышли, а она осталась в здании. Мне не захотелось ставить эксперименты над ней в первый же день, у нас было достаточно живого материала.
Обратно мы явились глубокой ночью, новой гостьи нигде не было видно. После непродолжительных поисков, оказалось, она спала в моей кровати. Такая непосредственная и по-детски наивная. Я ничуть не пугал ее и не смог внушить даже капельку уважения. Она называла меня Орочи. Орочи! Меня! (В глазах санина я увидела, что-то похожее на задор.)
А когда хотела разозлить, в притворной скромности опускала свои глазки вниз и, растягиваясь в поклоне, говорила «Орочи-сама». А еще, ей никогда не было скучно, она могла часами сидеть возле зеркала и любоваться своим отражением, примерять драгоценности, которыми я одарил ее впоследствии. Никогда не думал, что непосредственный, наивный восторг от побрякушек может вызывать удовольствие, сравнимое с результатом удачного эксперимента. Ну, я отвлекся от рассказа. Следующим утром, Кабуто почти вбежал ко мне в комнату с криком, о том, что люди, которые шпионят за нами уже вторую неделю, почти нашли вход в наше убежище. Нам следовало убираться и побыстрее, шум с лишними жертвами нам ни к чему. Быстро собрав все ценные образцы, я зашел в комнату к Нати. Девушка еще не проснулась. Я подошел и коснулся ее беззащитного плеча. Она открыла свои сонные глаза и искренне мне улыбнулась. Она была рада меня видеть. Это был единственный человек, который искренне рад меня видеть. Услышав сзади шаги Кабуто, я сообщил ей о цели своего визита.
- Куда?! Мы же только пришли, мне так понравилась моя комната. Такая удобная и большая кровать. Я не хочу никуда идти.
Медик негодующе посмотрел на Нати.
- Это приказ. Слова Орочимару-самы не обсуждаются. Это ясно?
Девушка едва не расплакалась, - Понятно.

Мы направились домой, в «Звук». По дороге останавливаясь в заброшенных домах, которые мы когда-либо использовали в своих целях. Нати все время старалась держаться поблизости ко мне. Вечерами она молча сидела возле меня и иногда злила Кабуто. Ей, это казалось забавным. Поначалу он пытался обучить ее некоторым защитным приемам, но затем понял, что девушке это не интересно и не нужно. Слишком изнеженная и легкомысленная.
После длительных переходов мы, наконец, остановились в одном огромном запущенном доме. Нати почти сразу ушла к себе в комнату. Мне не спалось, я вообще могу долго не спать, но обычной девушке требовалось больше отдыха. За окном бушевала сильная непогода. Дождь, переходящий в град, окрестности то и дело озаряли сильные вспышки молний, раскаты грома заставляли дребезжать стекла в оконных проемах. Налюбовавшись буйством природы, я вернулся в свою комнату. На кровати я увидел Нати.

- Ты? В чем дело? Почему ты здесь, а не в своей комнате.
- Прости, Орочи, я очень соскучилась по тебе. Мне одиноко. Не хватает твоей энергии - властной и упоительной. Я хочу тебя. Хочу чувствовать как можно ближе. Рядом с тобой мне ничего не страшно.
Она засунула руки под сетчатую кольчугу и начала гладить. Какими теплыми мне казались ее руки в тот момент. Я даже на мгновение забыл, о своей вечной настороженности. Она помогла мне снять одежду, с жадностью целуя каждый кусочек оголившейся кожи.
- Орочи, я все время хотела спросить, сколько же тебе лет? У тебя такая гладкая кожа, совсем без морщин.
- Мне 50.
- Сколько?! Я думала, намного меньше. Но это меня даже заводит.
Она еще активнее заработала руками. Ее волосы щекотали кожу. Она была единственной за последние годы, той, которую я не брал силой.
Пощекотав соски языком. Она прикусила их почти до крови, подняв тем самым бурю желания. Я обхватил ее тело, она было гладким, мягким и очень теплым, таким, каким может быть только молодое женское тело, пышущее здоровьем. Когда я раздел ее и оглядел с ног до головы, признаюсь, я был в восторге. Она была вся целиком молочно-белая, кожа без единого изъяна, и только темные бусинки сосков призывно взывали поиграть с ними. Там, где сходились ноги, была наивная, светлая курчавая поросль. Моя рука смотрелась на ней мертвенно бледной. Я приник к ее налившимся грудям, в тот же момент услышал довольный стон, сорвавшийся с губ девушки. Неспешно целуя все это великолепие, я наслаждался теплотой, которая исходила от тела. Шея, плечи, маленькие пальчики на руках и ногах – все было пронизано чувственностью. Удивительно, но мои, всегда холодные руки, согрелись. Найдя скользкий узелок меж ее ног, я опасался сделать ей больно или неприятно, хотя раньше мне было все равно, что почувствует тело, лежащее подо мной. Но мои опасения были напрасными, она призывно раздвинула ноги, приглашая к дальнейшим действиям. Раздразнивая ее все больше, я ритмично водил пальцами в узкой мокрой промежности. Она не выдержала и перевернулась на живот. Своими волосами я щекотал ее спину и аппетитные округлости ниже, давая ей передышку. Затем перевернул обратно и не смог удержаться от повторных ласк ее грудей - настолько маняще они выглядели. Затем я опустился ниже, Нати с ног до головы покрылась испариной, во вспышках молнии и тусклом освещении свечи, она была словно из сверкающего золота. Приникнув к сосредоточию ее женственности, я не мог оторваться, ее пряный запах сводил с ума. Доставив ей немало удовольствия, - мой язык это позволил, (При этих словах его глаза сверкнули чем-то, похожим на задор.) - я ускорил движение и заставил дойти до пика неги. Ее содрогания во время оргазма ничуть не испортили впечатления, - было видно, что она не притворяется, ей действительно хорошо. А уж как сладостно сжимались ее мышцы. Я мгновенно вытащил язык, поменял положение и проник в нее. Сначала, она вскрикнула от боли, но через секунду сама начала двигаться, вовлекая в эту ритмичную скачку, жадно требуя удовольствия. В пароксизме страсти Нати выгнулась дугой и, одновременно со мной, достигла вершины наслаждения второй раз. Тяжело дыша, она в изнеможении опустилась на простыню. Я на всю жизнь запомнил эту картину, - молодая удовлетворенная женщина; нежная и желанная, упоительно сладкая и совершенно без страха смотрящая на меня.
После этой ночи, она все время спала со мной. Много часов мы провели в любовных битвах. У нее совсем не было таланта к дракам, и тогда я понял почему - её тело было создано для того, чтобы удовлетворять меня и получать удовольствие самой. Я понимал, это безумие когда-то должно было кончиться, как и все в этой жизни, и брал ее всюду с собой. Но сейчас ее уже нет с нами.» - Он перевел дыхание.

- Я продолжу.
«Днем она оставалась дома, ожидая нас. Вместе с ней наши убежища не казались такими мрачными, как обычно. В тот день на деревню, в которой мы тогда остановились, напали бандиты. Когда я пришел, было уже слишком поздно, издали увидел, как она падает от удара, ударяется об острый угол крыльца, кровь и крик, отнюдь не возбуждающий. Если бы она была шиноби, этот удар лишь немного подорвал ее здоровье, но, увы, она обыкновенный человек... была обыкновенным человеком. Бандиты, завидев меня, бросились бежать, – ( страшная ухмылка появилась на его лице.) – Разве можно от меня скрыться, я лично убил каждого. Все это длилось не более минуты...
- Нати! Нати! Ты в порядке? – Девушка лежала на земле, раскинув руки. Я подбежал и схватил ее. Она повисла на моих руках, словно безвольная кукла. Сколько раз я всматривался в такие лица, пытаясь найти в них жизнь. Но нет, она была уже мертва. Я почувствовал, как сзади появился Кабуто.
- Учитель – сама, она…
Опустив ее на землю, я повернулся к ученику - Закопайте ее. – Обернувшись обратно, я посмотрел на нее в последний раз. – Жаль, она была забавной...»

После секундной заминки, змеиный Санин сказал:
- Возможно, это и было для меня тем, что ты называешь любовью.

Я не смогла сдержать слез, даже этот человек способен на чувства. Я поднялась, закрыла свой ноутбук, поблагодарила за рассказ, вежливо поклонилась и вышла. В голове крутились мысли – «Неужели он не мог ее оживить?!» - спросить не хватило духа.

- Марина – сан, Марина - сан, стойте.
Я обернулась и вопросительно посмотрела на бежавшего ко мне Кабуто.
- Марина – сан, я знаю, о чем вы думайте, он пытался, но безуспешно, если бы она была хоть чуточку шиноби...
Медик умолк, внимательно посмотрел на меня, поклонился и исчез.